По мере того, как лорд Бурк начинал осознавать план де Мариско, его лицо оживало.

— Что ж, это может удаться. — Он секунду помедлил. — А вы обнаружили на борту вахтенный журнал?

— Да, но он на каком-то странном языке. Ничего подобного я никогда не видел.

Уголки серовато-стальных глаз Найла растянулись в улыбке.

— Наверное, арабский. Должно быть, вы правы, де Мариско, это берберийские пираты! Но вот проблема: вахтенный журнал уничтожать нельзя — это будет выглядеть подозрительно, — а лорд Сесил может найти кого-нибудь, кто прочтет по-арабски. Тогда, вероятно, обнаружится, что это вовсе не пираты. Нужно прочесть этот журнал.

— Но кто, черт возьми, может знать арабский?! — воскликнул де Мариско. Уверенность начинала его покидать.

— Скай, — рассмеялся Найл.

— Вот это да! А есть ли что-нибудь такое, что эта женщина не умеет делать?

— Надеюсь, на этот вопрос вы не знаете ответа, — сразу посерьезнел Найл.

Адам де Мариско по крайней мере на два дюйма возвышался над Найлом Бурком. Он встал и, посмотрев на мужа Скай сверху вниз, произнес:

— Пора нам выяснить отношения, малыш! Да, я любил ее и, наверное, никогда не перестану любить. Но я ей не муж и прекрасно это понимаю. И мог этим, как гордился бы, если бы стал ее мужем…

Слова растаяли в воздухе, и на мгновение между мужчинами возникло полное взаимопонимание. Потом Адам докончил:

— Она вас любит, и вы поступаете глупо, считая, что я могу встать между вами. А теперь, малыш, займемся вызволением Скай из рук Елизаветы Тюдор!

— Черт возьми, де Мариско! Вы заставляете меня почувствовать себя впервые влюбившимся зеленым мальчишкой. Но хоть вы и считаете меня слишком маленьким, чтобы принять ваш вызов, я хотел бы попробовать. Вашу руку, англичанин! Должен признать, вы мне нравитесь…

Если бы Скай могла видеть их, стоящих рядом и улыбающихся друг другу! Оба ее любили, а теперь их связала и дружба в попытке ее освободить. Они крепко пожали друг другу руки, две пары глаз встретились друг с другом — одни серовато-стальные, другие «дымчато-голубые.

— Нам нужен в помощь еще один человек. Роберт Смолл подойдет. Он не простит, если мы его не возьмем с собой. И он сможет разобраться в арабском языке. Этого, наверное, хватит, чтобы представить Сесилу журнал. Мы будем по крайней мере знать, не противоречит ли журнал нашему рассказу. Он вернулся из плавания. Сестра капитана сообщила мне об этом, и я послал ему приглашение в Линмут. Можно перегнать корабль в Линмутскую бухту? Лучше, чтобы о наших планах больше никто не знал.

— Я тут же отдам распоряжения. Глухонемые братья прекрасно справятся с этой работой, — ответил де Мариско.

— А что нам делать с телами?

— От них ужасно воняет. Но я оставил их на борту, чтобы к нашему рассказу было больше доверия. Иначе Сесил решит, что мы подстроили все сами.

— А как объяснить, что прошло так много времени? Ведь» Санта-Марию» захватили несколько месяцев назад. Где в таком случае болтался этот корабль?

— Пиратствовал, Найл Бурк. Хитрые неверные бороздили воды у берегов Новой Испании. Должно быть, они и захватили «Санта-Марию», когда плыли туда прошлой весной. Всем известно, как мавры ненавидят испанцев и никогда не упустят возможности нанести им удар, — де Мариско весело рассмеялся. — По-моему, просто прекрасная история.

— Да, — восхищенно согласился Найл, — Вы прозябаете на своем острове. Вам место при дворе.

— Боже, только не это! — воскликнул Адам. — В этом отвратительном городе я буду себя чувствовать, как в тюрьме, изображая кавалера при мерзавке Бесс Тюдор! Придется бесполезно тратить время и деньги на наряды и на дорогих знатных шлюх. Нет, по мне лучше голые скалы Ланди и море. Там я чувствую себя человеком.

— Вы ничего не говорили о ваших сыновьях. Почему? Адам де Мариско горько улыбнулся.

— Их у меня не будет. Судьба сыграла со мной злую шутку. В четырнадцать лет я переболел лихорадкой, и мое семя стало бесплодным. При виде женщин я воспламеняюсь, как сатир, но стать отцом не могу. Несколько лет назад я ходил к старой ведьме в Девоне. Узнав, что мальчиком я перенес лихорадку, она сказала, что не в состоянии помочь — болезнь выжгла мое семя. С такими случаями ей уже приходилось встречаться. Разве что мне удастся когда-нибудь зачать дочь.

Вот почему для меня так важно помочь Скай. Ее малютка Робин и я — последние отпрыски Саутвудов. Да-да, ирландец, — усмехнулся он, заметив недоверчивый взгляд Найла. — Ветвь де Мариско произошла от незаконнорожденных детей Саутвудов.

Первый из них — Жеффруа де Сюдбуа — вывез из Нормандии любовницу Матильду де Мариско. Разбогатев с Вильгельмом Завоевателем, он хотел жениться на этой леди. Как и он, Матильда была младшей дочерью и не имела ничего за душой. Но, заполучив Линмут, Жеффруа решил, что разумнее жениться на дочери старого лорда, и таким образом прекрасная Гвинет стала родоначальницей законной линии.

Но Матильда была девушкой упорной и самолюбивой. Она предпочла последовать в Англию за Жеффруа в качестве любовницы, а не оставаться бедной родственницей в доме брата или монахиней в заштатном монастыре. Несколько лет она жила в западной башне Линмутского замка, делая жизнь Гвинет совершенно невыносимой. Но как-то ее старшего сына застали, когда он пытался задушить законного наследника. Прекрасная Гвинет топнула своей сакской ножкой, и Матильде с отпрыском пришлось убираться. В то время Ланди принадлежал Линмуту, и Жеффруа отдал остров навечно Матильде, ее сыновьям и их потомству.

Потом на протяжении целых поколений де Мариско вступали в брак с незаконнорожденными Саутвудами, их младшими дочерьми и французскими кузинами. Моя бабушка и дед покойного Саутвуда в действительности брат и сестра. Я последний в роду побочной ветви, а Робин — наследник Саутвудов, и поэтому у меня достаточно родственных чувств, чтобы желать защитить и его, и его мать. Они оба дороги мне.

— А Скай знает об этом?

— Нет. Мы никогда с ней на эту тему не разговаривали, — ответил Адам де Мариско, а у Найла Бурка не хватило смелости спросить, почему. Что бы ни произошло между этим великаном и Скай, это случилось до того, как он женился на ней, и было не его делом. Без сомнения, Адам де Мариско — человек чести. Он в упор посмотрел на лорда Ланди, и тот выдержал его взгляд.

— Вы настоящий мужчина, — проговорил лорд Бурк. — Что ж, давайте спасать мою жену, пока она не попала в еще большую неприятность.

Через несколько часов Найл и его хозяин оказались на борту корабля, буксировавшего мавританское судно к побережью Девона. В Линмуте их поджидал Роберт Смолл. Коротышка был вне себя.

— Я оставил на ваше попечении Скай, а прибыв из короткого и удачного плавания, узнаю, что она в лондонском Тауэре! Так-то вы следили за ней! И вы, Адам де Мариско, тоже не лучше! Стали потакать ее глупостям. Вы должны быть в Лондоне, а не моя Скай! Сестра мне сказала, что она беременна. Срок рожать наступил месяц назад. Неужели Тауэр — подходящее место для молодых матерей? Вы хоть знаете, мальчик родился или девочка?